Ознакомившись с древнеирландским языком, вы не научитесь читать «Книгу Келлса» (она на латинском), не узнаете, кто такие «фэйри» (я тоже не знаю), и не узнаете ничего об учении друидов – в то время их уже давно не существовало, и позднее слово «друиды» ( dru í d) часто путали со словом «дураки» ( dr ú ith ). Ну и лепреконы в то время водились в основном под водой, а воду древние ирландцы не особо любили.

Зато вы сможете:

Нина Юрьевна Живлова преподаёт древнеирландский язык уже более двадцати лет, и основную задачу свою видит не в том, чтобы загрузить языковым материалом, а в том, чтобы научить понимать древне- и среднеирландские тексты как можно скорее, одновременно рассказывая о культуре и общественном укладе древней Ирландии. Древнеирландский язык сложен, но даже те, кому будет тяжело его усваивать (это совсем не удивительно), получат огромное удовольствие от знакомства с этим миром.

По количеству текстов древнеирландская литература занимает третье место в Европе после латинской и греческой. Тем не менее, многие из этих текстов до сих пор остаются непрочитанными и не переведенными на современные европейские языки, даже на английский или французский, не говоря уж о русском. К тому же реальные культура и общество древней Ирландии резко отличаются от того представления, которое может сложиться в результате чтения популярной литературы и Интернета, – о «кельтском» мире Ирландии, который, как считается, повлиял на облик современного фэнтези посредством Дж. Р. Р. Толкина. В Ирландии того времени было много такого, что никак не соответствует нашим расхожим представлениям о средних веках и тем более – о средневековой Европе. На ее фоне различия между Русью и Францией того времени могут показаться незначительными.

Ещё меньше Ирландия до нормандского завоевания была похожа на красивую картинку с романтичными «кельтами», «фэйри» и прочими лепреконами. Если приглядеться поближе, то, например, рядом с королем вместо орущего песни барда в клетчатом пледе (которых в Ирландии не было), можно увидеть утонченного интеллектуала в плаще из птичьих шкурок с перьями и с маленькой собачкой на руках (иметь охотничью собаку, m í lch ú, или «собаку-убийцу», á rch ú, поэту неприлично). Его сопровождают восемь человек свиты (если бы он шел подавать на кого-то в суд, их было бы двенадцать). Безоружного поэта, конечно, можно убить, но это обойдется вам в 21 корову, хотя если поэт – не сын и не внук поэта, то заплатить придется только полцены... Да, и если очень приглядеться, рядом с поэтом можно заметить странного персонажа на тонких ножках – с черным лицом, плащом, кишащим вшами, с желто-синими зубами, с вытекающим из ушей мозгом и струей крови, льющейся из черепа. Это Дух Поэзии, и, если что, он может подсказать верховному поэту удачную строку.